Личная страница Власенко Дмитрия
АМСТЕРДАМ ЛЮБОВЬ НАВСЕГДА
Я Сергей. Я русский. Я учусь в аспирантуре. Андрей русский. Андрей тоже учится. Мы русские. Они немцы.
Я пошел с Андреем в клуб «Немо» в пятницу вечером. До пяти утра мы пили, потом Андрей предложил:
Серж, поехали в Амстердам курить траву?
Поехали, согласился я. Только надо еще выпить немного.
Конечно.
Мы выпили.
Значит, так, сказал Андрей, берем еще пива. Ну хоть по две банки, да?
Ага, согласился я.
И еще двух русских девушек. У тебя есть девушка?
Я поискал в карманах, но не нашел ничего, кроме ключа от комнаты.
Похоже, что нет, сказал я.
Это ничего, у меня есть. Две второкурсницы по обмену. И еще кого-нибудь с машиной возьмем. И едем в Амстердам курить траву. Окей?
А как же.
Встали! скомандовал Андрей.
Мы вышли из кафе. Уже светало.
Куда мы сейчас? спросил я.
Поедем на такси к женщинам!
За пять минут мы доехали до общаги. Девушки жили на третьем этаже.
Значит, так, сказал Андрей. Ты стучи правую дверь, а я в левую. В правой Марина, в левой Лена. Запомнил?
Запомнил.
Раз, два, стукнули!
Андрей с разворота ударил кулаком в дверь. Я вежливо постучал. Андрей пнул дверь ногой.
Не открывают, заметил я.
Сейчас откроют! Андрей стал бить в дверь кулаком.
Я крикнул:
Откройте, это Андрей стучится!
Андрею открыла дверь заспанная девушка в ситцевом халате. Она была ростом чуть выше меня, худенькая, рыженькая, словно песчаный пляж на закате дня.
Ты чего? недовольно спросила она Андрея.
Собирайся, сказал быстро Андрей. Быстрее, быстрее! Собирайся! Ну!
Зачем? спросила недовольно девушка.
Потом объясню, некогда. Собирайся давай. Не забудь паспорт и зубную щетку. Пошевеливайся! Кошелек можно не брать.
Ладно, подожди секунду.
Девушка захлопнула дверь.
А Марина что? спросил я Андрея.
Нет никакой Марины, сказал Андрей. Пошутил я.
Плохо. А машина хоть есть?
Точно! Андрей достал сотовый телефон из кармана. Сейчас я Колю вызвоню. Алле, Колян?! крикнул Андрей в трубку. Ты что, спишь, что ли?! У меня к тебе вопрос: машина твоя на ходу? Чего? На ходу? Здорово! обрадовался Андрей.
Хорошо, согласился я.
Колян, подъезжай ко мне, поедем в Амстердам. Что?! Какой пикник, Колян?! Какие немцы?! Ты русский скоро забудешь, поехали с нами! Тут такая девушка ты век будешь плакать! Красивая, Коля, молодая, аспирантка по обмену. Коля это Питер! Коля, это девушка! Едь сюда! Лады, с меня бутылка. Жду. Андрей выключил телефон.
Ты не сказал «Целую», заметил я.
Иди в жопу, ответил Андрей.
Я сел на корточки у стены и закрыл глаза. Очень хотелось спать.
Ленка, сказал Андрей, пиная дверь, выходи!
Я открыл глаза.
Она не выйдет, сказал я.
Выйдет!
Дверь открылась. На пороге стояла Лена, одетая в черный костюм. Через плечо у нее висела маленькая коричневая сумочка.
Я готова, сказала она. Если вы соизволите пойти, я пойду с вами.
Ага, встали, пошли, скомандовал Андрей.
 
В дороге я спал, прислонившись щекой к дверце. Снилось мне почему-то, что выезжаем мы медленно из Ватикана, проезжаем по Риму, мимо статуй и фонтанов, оставляем позади последнюю узкую улочку и вырываемся на шоссе. Еще немного и мы окажемся среди прекрасных полей милой сердцу Италии. Мы будем там, где нескончаемый зеленый газон раскинулся от края и до края, где светло и тихо, где ничего не тяготит, там, где хочется вольному русскому путешественнику остановиться вдруг, выпрыгнуть из бешено мчащейся птицы-тройки, забрести в траву по пояс, упасть, прижаться щекой к земле, шепча: «Здравствуй, Италия».
Но пора в путь. Амстердам не ждет.
Я тряхнул головой, чтобы проснуться. Мы проезжали какой-то мост, Андрей зачарованно смотрел на реку.
Дрон, позвал я. А какая она, трава? Как водка?
Лучше! убежденно ответил Андрей. О! Смотри-ка, корова!
Бешенная, наверное. Коль, ты машину веди осторожнее, как бы она за нами не погналась.
Я ей погоняюсь, с угрозой сказал Коля.
А может, она обкуренная? предположил Андрей. Обкуренная голландская корова. Смотри, как она под ноги задумчиво смотрит. Явно неспроста.
Где корова? спросила Лена. Я тоже хочу на коровок посмотреть.
Спи, детка, сказал Андрей. Коровы детям не игрушки.
Вон, показал я пальцем.
Где? улыбнулась Лена. Ой, какая толстая! А нам здесь молока продадут?
А ты подойди к ней, проверь, сказал Андрей недовольно. У нее между глаз щель для монеток. Бросаешь две марки, дергаешь за рог, она тебе литр молока.
Да ну тебя, Лена сердито посмотрела на Андрея и отвернулась.
Я спросил ее:
Ты обиделась, да?
Мужики, крикнул Коля, кончай базарить. Мы уже приехали.
 
Мы остановили машину на стоянке и пошли гулять. Я шел рядом с Леной по узким грязноватым улочкам Амстердама и думал о том, насколько глупо и просто я устроен. Все что нужно мне это переспать с какой-нибудь полногрудой Гретхен и поразмышлять о сущности русского интеллигента. Вот и сейчас я думаю не о том, как прекрасен Амстердам, не о том, что более уютного города не может существовать на земле, а о том, что я могу сказать Лене.
Глупость это и дурость, она мне никто, обычная студентка, выстебывающаяся малолетка второкурсница. Ну и что?
Лен, тебе нравится здесь? спросил я.
Мне? удивленно переспросила Лена. А почему ты спрашиваешь?
Андрей сказал:
Пойдем курить траву.
Мы зашли в кофе-шоп, купили по джойнту (Лена курить отказалась) и сели за столик в углу. Курили молча, сосредоточенно, напряженно вглядываясь друг в друга. Ничего, кроме странного вкуса во рту, я не почувствовал.
Ну что? Как трава? спросил я. Подействовало?
Что-то нет, сказал Коля. А на тебя?
На меня тоже нет, ответил я.
И на меня нет, сказал Андрей.
Я прочитал объявление на стене: «Stop. hard drags!» (Остановись (останови). тяжелые наркотики!)
Остановись, прохожий, сказал Андрей, ты попираешь прах любимой жены.
Какой жены? удивился я. У тебя есть жена?
Нет. А у тебя?
С утра не было.
Лена спросила:
Мы идем смотреть на каналы?
Мы вышли на улицу. Странно, я видел только спину идущей впереди Лены. Улица куда-то пропала, исчезла. Видимо, трава все-таки подействовала. Я подумал:
Как забавна Голландия: один шаг в ней растягивается на минуту. И как надоела эта спина. Две лопатки, два ребра. Но где же шея? Впрочем, неважно. Русскому интеллигенту не важно все, кроме того, что сегодня приготовит жена.
Я повернул голову налево. Передо мной возникло лицо Коли.
Ну как, подействовало? спросил я.
Нет, совершенно.
Я повернул голову прямо. Передо мной появилась спина Лены. Я подумал:
В чем смысл русского интеллигента он не может не рефлексировать. В России он готов выть волком оттого, что он не европеец, в Германии ему плохо потому, что его не понимают женщины. Впрочем, в Амстердаме его не понимают даже дети.
Я повернул голову направо. Передо мной возникло лицо Андрея.
Сколько время? спросил я.
Восемь.
Что-то холодно.
Я посмотрел прямо. Мы уже стояли на причале.
Где катер? спросил я.
Мне никто не ответил. Правда, я не был уверен, что я действительно что-то произнес: губ я не ощущал вовсе. На всякий случай я громко фыркнул.
Ты чего? спросил Андрей откуда-то справа.
Где я?
Никто не ответил. Передо мной стоял негр.
Ты кто? спросил я.
Don't understand.
Ты негр, улыбнулся я. You are nigger. I'm from Russia. Russian. Ферштейн?
Yes.
До свиданья, улыбнулся я негру на прощание и повернулся кругом. Негр исчез, передо мной стояла Лена.
Лена, улыбнулся я. А ты кто по специальности?
Социолог, ответила строго Лена.
Неужто? я удивился. У меня друг был социолог. Он очень любил Шуфутинского. Ты любишь Шуфутинского?
Нет.
А что ты любишь?
Баскова.
Да? -я удивился снова. А мне он не нравится. Странно, да?
Андрей подтвердил:
Еще бы.
У Баскова голос все время срывается. Вообще в Росси никто не умеет петь, слишком холодно.
Лена что-то сказала, я не услышал. Я продолжил:
В России много неплохих поэтов, масса писателей, два скульптора и огромное количество инженеров.
Леночка отвернулась и что-то сказало кому-то, кого я не видел.
Но зато, заметил я, русский язык самый лучший в мире. Строен, логичен, ясен и одновременно с этим обладает массой оттенков, непереводимых на английский.
Не будет катера, раздался Колин голос.
Ну и подумаешь, я повернул голову, но не увидел его. Пойдемте в китайский ресторан.
Лучше в Мак-Дональдс, сказала сзади Лена.
Да вы что, в России, что ли? засмеялся я. Вы бы еще шаверму предложили поесть.
Пойдем лучше прогуляемся, сказал Андрей.
Мы пошли. Вновь передо мной была спина Лены.
И почему всегда женщины повернуты ко мне спиной? подумал я. Холодно, вот что плохо. И откуда в женщинах столько уверенности? Айн и ты уже родился, цвай ты женился, драй после работы ты лучше пойдешь в зоопарк, чем вернешься домой, фир тебе повезло вырваться из одной шестой части суши, фюнф ты забыл русский язык.
Передо мной стоял марокканец.
Ты кто? спросил я на ломаном английском.
Кокаин?
Нет. У нас нет денег. Мы русские.
Да, русская мафия забирает все деньги, посочувствовал марокканец.
Да, мы забираем все деньги.
Пока, марокканец уехал на велосипеде.
Что было потом, я помню смутно. Мы сходили в сходили в филиал Тюссо, сходили в Макдональдс. На улице было очень холодно.
Я позвал:
Андрей!
Чего тебе?
Я обернулся, Андрей стоял справа от меня.
Сколько время? спросил я.
Десять.
А где Коля с Леной?
Зашли в магазин.
Понятно, сказал я. Хочешь абрикос?
Давай.
Я снял рюкзак, достал абрикос и протянул его Андрею.
Спасибо, сказал Андрей.
Битте. Черт, все-таки, холодно здесь.
Я закинул рюкзак за спину. Мы стояли на тесной улочке, прямо напротив нас за стеклянной дверью сидела негритянка в желтом купальнике.
Как тебе негритянка? спросил я.
Грудь хорошая.
Да и ноги хорошие.
Негритянка улыбнулась мне и жестом пригласила присоединяться.
Русско туристо, крикнул я, замахав руками. Облик аморале.
Негритянка снова улыбнулась. Видимо, я ей понравился.
Сколько она стоит? спросил я Андрея.
Сто гульденов, считай, сто марок.
А не дорого, сказал я.
Вернулся Коля с Леной.
Коль, ты глянь, какая негритянка, сказал я.
О-о-о! Коля был в восхищении.
А по-моему, ничего особенного, заметила Лена.
Я оглянулся, посмотрел на ее черный костюм, на черные чулки, черные туфли, на красную блузку, хмыкнул и вновь стал разглядывать негритянку в желтом купальнике.
Коль, всего сто гульденов, сказал я задумчиво.
Сколько? спросил удивленно Коля.
Сто. Твердая такса.
Правда, что ли? не поверил Коля.
Я что тебе, врать буду? возмутился я.
Коля о чем-то задумался.
Интересно, сказал он.
К двери, за которой сидела негритянка, подошла женщина лет тридцати. Негритянка открыла дверь, женщина вошла, негритянка закрыла дверь и задернула штору.
Ты видел, да?! повернулся ко мне пораженный Колян.
Баба! воскликнул я.
Точно.
Пойдем дальше? спросил Андрей. Там будут азиатки.
Без вопросов! сказал я.
И как вы можете смотреть на это! возмутилась Лена. По-моему, это гадость и мерзость!
А по-моему, очень красивая негритянка, сказал Коля.
По обе стороны от нас за стеклянными дверьми сидели японки, немки, шведки. Худые, толстые, красивые, уродливые, в разноцветных купальниках и в белых халатах, улыбчивые, строгие, умные, глупые все они были там. Голландцы спокойно прохаживались мимо витрин.
Я надеюсь, вы не собираетесь заходить! сказала нервно Лена.
А что? не понял я.
По-моему, это отвратительно.
Я посмотрел на нее. Уродливая закомплексованная дура!
Ладно, пошли обратно, сказал Андрей. Ехать пора.
Лена гордо повернула назад. Мы понуро поплелись за ней.
Если мы зайдем, она всех нас заложит, сказал мне тихо Андрей. Нас в Магдебурге больше знать никто не захочет.
Ленка цензура! сказал Коля с чувством.
Мы дошли до стоянки, сели в машину и поехали.
Мы возвращались. Позади оставались игрушечные амстердамские домики, узкие каналы, кофе-шоп, японки, таитянки, аргентинки, француженки. Женщины всего мира были позади нас! Испанки, итальянки, египтянки, болгарки мы бросили их! Голландки, шведки, немки, англичанки, полячки все они остались позади. Я с грустью смотрел, как исчезают вдали огни Амстердама.
Как все-таки зажрались мужики в Амстердаме, сказала мне Лена. Просто животные.
Что? переспросил я.
Просто животные, повторила Лена.
Коля, позвал я. Поворачивай.
Андрей внимательно посмотрел на меня и улыбнулся.
Поворачивай, Коля, сказал он.
Что? удивилась Лена.
Поворачиваем, согласился Коля.
Мы летели по третьей полосе шоссе, превышая все допустимые скорости. Позади нас была пустота, а впереди самый свободный город в Европе, любимый, милый сердцу Амстердам.
Амстердам любовь навсегда!