Личная страница Власенко Дмитрия

СЧАСТЛИВЫЙ НОВЫЙ ГОД

Тридцатого декабря соседи уехали домой, первокурсник Кульков встречал Новый год в одиночестве. Сел за стол он в девять вечера, и через час уже наелся, напился и лег в постель.

В полдвенадцатого Кульков проснулся от стука в дверь. Болела голова и очень хотелось спать. Он сел в кровати, зажег свет, потер лицо и пошел открывать. На пороге стояла манекенщица, высокая тетка лет под тридцать. Кульков видел ее летом на дне города, когда показывали шубы из магазина «Солнечный».

«Надо же», — подумал Кульков, — «На ней и доха та же самая, из белки».

— Здорово, жирный, — сказала манекенщица весело. — Из взрослых есть кто дома?

— Здравствуйте, — ответил хмуро Кульков, обидевшись на «жирного», — я один

— Ну ладно, раз никого нет, буду с тобой Новый год встречать. Подвинься, малой.

Она вошла, бросила на кровать шубу, села за стол и налила себе водки. Кульков догадался, что это уже не первая доза у нее за сегодня.

— Ты пить-то будешь? — спросила манекенщица.

— Буду. Только много не наливайте, — Кульков шмыгнул носом и подошел к столу. Садиться он не стал.

— За тебя, жирный!

Кульков выпил стоя и закусил огурцом. Вроде голова стала болеть меньше.

— Слышь, жирный, а тебя как зовут?

— Сережа. А вас?

— Наташа. Давай, за знакомство.

Они снова выпили. Кульков посмотрел на часы: до Нового года осталось двадцать минут.

— Чего-то мы тихо сидим, — сказала манекенщица. — У тебя магнитофон есть?

— Есть.

Кульков достал из-под кровати магнитофон.

— Ставь на стол, — скомандовала манекенщица. — Чего слушаешь?

— Гребенщикова.

— А ну, да, вы ж перваки, — усмехнулась манекенщица. — В шубе возьми кассету.

Кульков достал «Музыку для двоих», первой песней была «Lady in Red».

— Давай танцевать, — сказала манекенщица.

— Я не умею.

— А, неважно. Я тебя научу.

Они стали танцевать. Кульков смотрел на манекенщицу, задрав голову, и пытался передвигаться в такт. Пару раз она наступала ему на ноги и говорила, улыбаясь:

— Сережа! Не зевай!

— Извините.

У Кулькова от напряжения заныло все тело, и снова заболела голова. Наконец, «Lady in Red» закончилась.

Кульков сел на кровать, манекенщица вдруг опустилась к нему на колени.

— Понравилось танцевать? — спросила она.

— Не знаю, — Кульков постеснялся сказать «нет».

Манекенщица обняла его за шею и поцеловала. Губы у нее были соленые. «Она же огурцами закусывала», — догадался Кульков.

— Нравится? — спросила манекенщица.

— Не знаю.

Манекенщица вдруг привстала, повернулась и снова села ему на колени, обхватив Кулькова ногами. Она хотела поцеловать его еще раз, но он отклонился.

— Ты чего, Сереж?

— Не надо.

— Жирный, да ты с дуба рухнул! К тебе манекенщица пришла, а ты нос воротишь!

— Все равно не хочу.

— Ай, забудь. Иди сюда, — манекенщица повернула его лицо к себе.

— Нет, не надо! Пожалуйста!.. Не надо!

Манекенщица остановилась.

— Что-то не так? — спросила она озабоченно.

— Не знаю. Мне... Пустите меня.

Манекенщица встала и отошла к окну. Кульков старался не смотреть на нее. Ему было плохо.

Они помолчали несколько минут.

— Ну ладно, — манекенщица повернулась. — Чего уж тут, давай выпьем, что ли, за Новый год.

— Давай.

Манекенщица включила радио и разлила быстро водку:

— Бери скорей, а то не успеем.

— Ага.

Кульков взял стакан.

— Ну, с Новым годом, — улыбнулась манекенщица.

— С новым счастьем, — согласился Кульков.

Куранты по радио пробили двенадцать. Начался новый, 2001 год.