Личная страница Власенко Дмитрия
ПОСЛАТЬ МУЖА В ЖОПУ
Ленка с Шуриком дружили, но не трахались. Почти каждый день Шурик приходил к Ленке в общагу, пил чай и рассказывал универские новости. Ленка не любила слушать про универ: учиться ей было нафиг не нужно, она и так знала, что она продвинутая. Ей бы понравилось говорить о Блавацкой или о космической энергии, но разве с Шуриком можно было такое обсудить? Шурик был непродвинутый.
Вечером к Ленке ввалился какой-то здоровый мужик лет под тридцать. Выглядел он как разжалованный в сантехники инженер.
— Здорово, цыпленок, — сказал он Ленке. — А это что за крендель в кресле?
— Это Шурик, — ответила Ленка.
— Здрасьте, — сказал Шурик. — Ну что, я пойду наверное?
— Сиди, сиди, — отмахнулась Ленка и посмотрела на мужика.
— Завтра едем в город, подходи к часу.
— Ага. А ты меня в шесть обратно привезешь?
— Привезу, — мужик недовольно взглянул на Шурика. — Ладно, счастливо, — он ушел.
Шурик почесал в голове и спросил:
— Это кто был-то?
— Это был мой муж, — ответила Ленка.
— Этот? — удивился Шурик. — Он же не прикольный! Выглядит, блин, как слесарь.
— Какой нахер слесарь?! — усмехнулась Ленка. — Он программист,
— Ну, блин, и программисты пошли. Рожа — как дыня, во! Руки как грабли, ими только говно сгребать, а не на клавиши давить. Ни хера он не программист?
— Да точно программист, — сказала Ленка.
— А как его зовут?
— Миша.
— Имечко тоже зашибись, — сказал Шурик. — Нафиг тебе этот Миша нужен? У тебя есть я, чего тебе еще надо?
— Да что б ты понимал?! У него нормально: комп дома, пожрать можно.
Ленка вообще любила пожрать на халяву. Когда у Шурика были деньги, она ходила с ним в столовую, а когда деньги кончались — переселялась к мужу. Официально Миша был ей не муж, просто ей нравилось так его называть.
— Блин, он подумал, что мы трахаемся, — сказала Ленка.
— Что он, дурак, что ли? — удивился Шурик.
— Конечно, дурак, — согласилась Ленка. — У меня других и не бывает. Вчера сижу у него дома, жду его, а его все нет и нет. Наконец, в три часа ночи приперся, я ему говорю: «Ложись спать», а он как разорался: «Да кто ты такая?! Что ты мне указываешь?!» И, короче, как начал гнать: и учиться я не хочу, и одеваюсь я херово, и лицо у меня толстое, и губы тонкие — короче, просто пиздец.
— Вот урод, — возмутился Шурик.
— Да я и говорю — пиздец какой-то. Сейчас еще за тебя устроит — ой, бля-ааа. Он и на Пальцева уже гнал, что я с ним трахалась. А что с ним трахаться? Это же Пальцев!
— Кстати, а почему мы не трахаемся? — спросил Шурик.
Ленка тяжело посмотрела на него:
— Дурак ты, Еременко, и не лечишься, — сказала она.
— Так я знаю, — согласился Шурик. — И Женька у меня дура.
— Какая такая Женька? — спросила Ленка.
Женька была девушка Шурика. Он не любил ее, просто трахался с ней и иногда водил ее в кафешки. Она была похожа на большую задумчивую рыбу, все в ней было крупное: ноги, руки, грудь, шея, нос рот, глаза — все чуть толще, чуть шире, чем нужно. Женька говорила очень мало и вяло, да Шурику и неинтересно было ее слушать. С ней было скучно говорить, скучно молчать, скучно гулять с ней, скучно трахать — с ней всегда было скучно.
Шурик вспомнил Женьку и поморщился.
— Пожрать бы, что ли? — сказал он.
— Вот иди к Женьке, и жри! — сказала Ленка.
— Пошли вместе, а?
— Ну ничего себе придумал! А я что там буду делать?
— Так чисто, — Шурик пожал плечами, — пожрем.
— А кто там еще есть?
— Сосед будут, скорее всего. Ленка и… — Шурик щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить, — и Светик.
— Ну, пошли.
Женька была дома, Ленка и Светик где-то гуляли. Они были похожи: задумчивые, толстые, прихиппованные. Они все носили фенечки, пацифики, джинсы с колокольчиками, вышитые рубашки. Мылись девчонки раз в неделю и ходили всегда с распущенными волосами. Они изрисовали обои цветами и листьями, а на двери повесили табличку: «Мир любви и согласия». В комнате у них почему-то всегда пахло сырой одеждой.
Шурик не любил заходить к ним, идея общей любви ему не нравилась. Они закончат универ, выйдут замуж, родят, и в очередной раз повторится житейский идиотизм. Они выбросят фенечки и колокольчики, наденут обычные юбки и брюки, по вечерам будут жаловаться подружкам, что работа надоела, денег нет, дети плохо учатся, а муж не понимает. И все это будет называться нормальной взрослой жизнью.
— Привет, — Шурик поцеловал Женьку. — Как дела?
— Хорошо, — улыбнулась Женька.
— Привет, — поздоровалась Ленка.
Шурик сел к Женьке на кровать и привалился к стене, Ленка села на стул.
— Мы тут шли, шли, и вот, зашли, — сказал Шурик.
Женька улыбнулась. Ленка и Шурик переглянулись: говорить было не о чем.
— Кстати, мы тут по пути Макаревича встретили, — сказал Шурик. — Он не от вас выходил?
— Да что ты гонишь? — возмутилась Ленка. — Он от социолога шел.
— От какого нахер социолога?! — удивился Шурик.
— Блин, ну социолог, в зеленых штанах все время ходит. Ты еще про его бабу сказал, что у нее жопа толстая.
— А, точно! — Шурик засмеялся. — Ладно, хер с ним, с социологом, я от Макаревича кайфую. Прикинь, Жень, вообще на себя не похож. Морда вся в муке, в зубах — колбаса, пальцы жирные, а щеки вообще из-за спины торчат. Прикинь, да?
— Продвинутый такой мужик, — поддакнула Ленка — В валенках, в телогрейке, в ушанке — чисто митек.
Женька засмеялась.
— Что, Жень, может, поедим? — предложил Шурик.
— А у нас только суп. Будете?
— Да конечно, будем, что за вопрос?! — сказал Шурик.
— Будем, — кивнула Ленка.
Женька налила им супа, села напротив и стала задумчиво смотреть, как ест Шурик. Шурик тяжело вздохнул и взял ложку, на Женьку он старался не глядеть.
Ели молча, говорить было не о чем. Ленка с каждой ложкой становилась все веселее; слопав половину тарелки, она оторвалась от супа и посмотрела на Женьку.
— Вкусный суп, — спросила она весело.
Женька улыбнулась, но ничего не сказала. Ленка подмигнула ей, взяла второй кусок хлеба и снова принялась за еду.
Вдруг в дверь постучали. Женька крикнула «Войдите», и в дверь зашел Миша.
— Здравствуйте, — сказал он. — Елена у вас?
— Здеся я! — крикнула Ленка. — Иди сюда.
Миша снял ботинки и прошел в комнату:
— Ты чего тут делаешь?
— Чего-чего?! Жую я тут, вот чего! Это — Женька, это Миша, будьте знакомы. Чего хотел-то?
— Да вы садитесь, — сказала Женька.
— Ага, — Миша сел за стол напротив Ленки и Шурика.
— Так чего хотел-то? — Ленка взяла третий кусок хлеба.
— Завтра ничего не выйдет, — сказал Миша. — Мать на картошку зовет, но я вечером приду.
Ленка пихнула Шурика в бок:
— Видал, какой мужик?!
— Ну просто вааще!
— Тебя во сколько ждать-то, милый?
— В десять.
— Ну, значит, не раньше двенадцати, — прокомментировала Ленка. — Женька, спасибо, вкусный супчик.
Шурик кивнул:
— Бульоны «Кнор» — вкусен и скор.
— Миша, будете суп? — Женька встала.
— Нет. Хотя... — Миша посмотрел на ее грудь. — Дайте кофе.
— А у нас нет, — сказала виновато Женька.
В их комнате никогда не было кофе. Обычно они пили очень жидкий чай с мятой, иногда — пиво, иногда — молоко. На кофе у них денег не было.
— Миш, сходи в магазин, — попросила Ленка. — Видишь, у девушки кофе закончился.
— Пошли со мной тогда, — кивнул Миша.
— Да сходи с девушкой, не видишь, мы едим? И купи еще пирожных каких-нибудь.
— А у тебя ничего не слипнется? Ты и так уже толстая.
— Не слипнется, не слипнется, — отмахнулась Ленка. — Иди давай.
Миша с Женькой ушли.
— Слушай, как он достал, — Ленка бросила есть. — Пиздец просто! Может, его Женьке твоей отдать? Ты смотри, как он на нее запал!
— Ну ни фига себе, — возмутился Шурик. — А я с кем буду?
— Не бойся, я тебя познакомлю с кем-нибудь.
— Лучше мужа с кем-нибудь познакомь.
— Да пошел он в жопу! — крикнула Ленка.
За стенкой что-то упало, Ленка с Шуриком засмеялись.
— Соседи, видно, тоже пошли, — сказал Шурик. — А что, твоего Мишу хиппуши прикалывают?
— Да ему вообще похеру. Он только трахаться любит, прямо как ты.
— Блядь, Семенова, ты заколебала уже!!!
— Давай, я тебя с Танькой сведу. Вы точно друг другу подойдете.
Шурику Танька нравилась. Он вспомнил ее: милая веселая девушка с фигуркой, как у подростка.
— Давай, давай, — подзуживала Ленка, — ты ей тоже понравился. Вообще классная девчонка.
— Ну давай, — согласился Шурик.
— Сейчас мы их и скрестим. Говно должно плавать вместе.
Шурик кивнул.
— Сматываемся тогда, — Ленка встала.
— Может, им написать чего?
— Ага. Так: «Мы уехали бухать в город, завтра вернемся. Семенова и Еременко».
Шурик быстро дописал, схватил последний кусок хлеба со стола и выскочил вслед за Ленкой из комнаты.
— На улицу, — скомандовала Ленка.
Они выбежали на улицу и встали под тополем у Женькиного окна.
— Полезли на дерево, — сказала Ленка.
— Ты что, обурела, там же четвертый этаж?! — удивился Шурик.
— Что, высоты боишься?
— Да нет.
— Тогда полезли.
Они залезли на тополь и посмотрели в Женькино окно. Женька с Мишей только что вернулись, Женька читала записку вслух, Миша что-то орал в ответ.
— Ругаются, однако, — повеселился Шурик.
— Глянь-ка, они еще и пива купили, — сказала Ленка.
— Точно, — Шурик увидел, как Миша достал из пакета двухлитровую бутыль «Очакова». — А что он у тебя такое говеное пиво покупает? Хоть бы «Балтику» купил, что ли.
— Да он жопа.
— Хлеб будешь? — предложил Шурик.
— Ага, давай.
Шурик отдал Ленке хлеб и закурил. Женька и Миша тем временем начали пить пиво. Миша что-то возмущенно говорил, размахивая руками, Женька сочувственно кивала в ответ.
— На меня матерится, — злорадно сказала Ленка.
— Это всяко, — согласился Шурик.
— Дай сигаретку.
— Ты же не куришь? — удивился Шурик.
— Ну, блин, не каждый же день я с мужем расстаюсь. Дай сигарету, жопа.
— На, на.
Миша тем временем стал возиться с магнитофоном.
— Бля, он сейчас с ней танцевать будет! — засмеялась Ленка. — Я фигею от этого мужика.
— Охереть, — согласился Шурик. — Как он вообще с ней собирается танцевать, она же толстая?
— Да похеру мороз. О, смотри!
Миша с Женькой топтались, обнявшись, посреди комнаты.
— Танцуют, бля, — заметил Шурик.
Миша поцеловал Женьку в щечку, она никак не отреагировала.
— Ты посмотри какая лялька, сейчас он ее покроет! — засмеялся Шурик.
— Ну, мужик! — восхитилась Ленка. — Бля, вообще!
Миша целовался с Женькой, потом стал ее раздевать.
— Будем дальше смотреть? — спросил Шурик.
— Да ну их в жопу, — ответила Ленка. — Пошли к Наташке.
Шурик кивнул и стал слезать с дерева.