Личная страница Власенко Дмитрия
СТРОЙКА
У сторожа Степан Владимировича было две советские овчарки: Милька и Армейка. С такими собаками и сторож был не нужен: если Армейка не могла через ограду достать посетителя, там Милька выскальзывала с территории стройки через запасной выход, пробегала полтора километра вдоль забора и намертво вцеплялась посетителю в штанину.
В ночь с четверга на пятницу Милька поймала у парадного входа инженера Лосева.
— Волоки его сюда, — крикнул Степан.
— Да пошли вы! — крикнул в ответ Лосев. — Эти штаны тысячу рублей стоят!
— Вот и иди сюда, козел! А то останешься без своих штанов.
— Совсем охерели, — Лосев подумал и обречено пошел за собакой.
— Иди, иди, — подбодрил его Степан. — Не выделывайся.
Милька провела Лосева вдоль забора и вошла в сторожку. Степан пил за столом чай и читал газету.
— Пришел-таки, — улыбнулся он. — Здорово, меня Степан зовут. Проходи, не бойся. Милька, на место! — собака отпустила Лосева и убежала из сторожки.
— Константин, — буркнул Лосев.
— Чай будешь?
— Мне некогда. У меня «Москвич» застрял.
— Вытащим. Только сядь сначала, — Степан показал гостю на кровать.
— Я же сказал — мне некогда!
— Слушай, Кость, да посиди ты спокойно, что ты, как баба, мечешься! Сядь, успокойся.
— Мне что, по вашему, делать больше нечего, кроме как сидеть здесь?! — Лосев повернулся и пошел на выход.
— Милька! — крикнул Степан.
Из темноты вдруг возникла собака и встала в дверях.
— Сядь, Кость, — сказал сторож ласково. — А то я еще и Армейку позову, она тебя пополам порвет.
— Вы что, с ума сошли?!
— Сядь, тебе говорят! — прикрикнул Степан.
Лосев сел на кровать.
— Идиотизм какой-то, — буркнул он.
— Да ладно тебе, — сказал ласково Степан. — С тобой еще ничего не делали, а ты уже дергаешься.
— Да что вам надо?!
— Мне? — Степан задумчиво почесал в голове. — Мне много чего надо. Прописку, квартиру, жену, детей. Машина бы тоже не помешала. Можно «Москвич», как у тебя.
— Что вам от меня нужно?! — закричал Лосев.
— Вот ты кипешной мужик! — усмехнулся Степан. — А ну, сиди спокойно! Видишь, собака из-за тебя нервничает! Сядь прямо! Плечи расправить! Руки на колени! Улыбочку! Вот так! Вот так хорошо!
— Что вы от меня хотите? — тихо повторил Лосев.
— Не знаю, — ответил Степан.
Они помолчали немного. Лосев тихо сказал:
— Да вы поймите: мне некогда. У меня дома жена, дети. Мне завтра на работу к восьми утра надо. Понимаете?
— Что ты плачешься, как баба?! Сиди спокойно. Когда захочу — отпущу, — Степан шумно отпил чаю из кружки.
Они снова замолчали: Степан пил чай и читал газету, Лосев внимательно смотрел на собаку у выхода. Наконец, сторож отложил газету и посмотрел на гостя.
— Ночь-то какая, — сказал он задумчиво. — Теплая, душевная!
Лосев упрямо молчал.
— А ну-ка сядь за стол, — скомандовал ему Степан. — Я что-то полежать захотел.
Лосев пересел, Степан развалился на кровати и закурил.
— Эх, хорошо! — сказал он. — В такую ночь с бабой бы погулять. Луна так и светит, как полоумная.
Лосев снова промолчал.
— Сейчас бы еще водочки, — зевнул Степан. — Грамм двести… Эх, господи ты боже мой, ведь есть же где-то жизнь, а? Вот где-то люди на самолетах летают, на кораблях плавают, в театры ходят. Где-то даже пожары бывают и наводнения. А тут сидишь, как в яме, и ни черта не происходит! — Степан стряхнул пепел на пол.
— У меня в «Москвиче» есть водка, — сказал Лосев.
— Да ты что? — Степан сел. — А ну-ка брось ключи Мильке, сейчас она сбегает.
Лосев кинул собаке ключи, Милька поймала их на лету зубами.
— Только быстрее, — крикнул ей Степан, вставая с кровати.
Собака убежала. Степан выбросил окурок в окошко и засуетился:
— Сейчас, сейчас, — он достал из тумбочки два стакана. — Закуски, правда, ни черта нет. Только хлеб… Вчера еще рис был. Ну-ка… — сторож встал перед тумбочкой на колени. — Что же тут есть-то?
— Да я не хочу пить, — сказал Лосев.
— Сиди спокойно, Костя! Для тебя же стараюсь! — Степан вынул из тумбочки двухлитровую банку, на дне ее еще было немного риса.
— Вот видишь! — торжествующе сказал сторож. — А ты говорил, ничего не осталось! Есть еще у нас немножко… Я на халяву никогда не пью!
— Да я верю, — согласился Лосев.
Степан достал из тумбочки две алюминиевые миски, встал и отряхнул колени:
— Представляешь, Кость, до зарплаты еще четыре дня! — он стал раскладывать рис по тарелкам. — А денег уже вообще не осталось.
— Может быть, я вам дам денег и поеду домой? — предложил Лосев.
— Ты что, обидеть меня хочешь? — спросил Степан. — Сиди давай!
Прибежала Милька, в зубах у нее были ключи от машины и бутылка водки.
— Молодец, — Степан погладил собаку и забрал у нее ключи и водку. — Хорошая собачка, хорошая. На, Кость, держи ключи. Милька, на место!
Собака убежала из сторожки. Степан достал из тумбочки оловянные ложки и разлил водку по стаканам.
— Ну, за знакомство, — сказал он.
Они выпили: Степан до дна, а Лосев чуть пригубил.
— Хорошая водка, — сказал Степан, закусывая рисом — Хороший ты мужик, Костя.
— Я, наверное, все-таки пойду, — Лосев встал.
— А ну, сидеть! — скомандовал Степан. — Ну что такое, а? Вот только поговоришь с ним по-хорошему, сразу так и норовит харкнуть в душу. Сиди, голубь. Давай еще по одной.
Степан налил себе еще.
— За все хорошее, — он выпил до дна.
Лосев опять чуть пригубил.
— Слушай, — спросил Степан, — а ты каждый день вот так ездишь, да?
— Да, почти каждый день.
— Охереть можно. Каждый день: туда-сюда, туда-сюда. Я еле до дома-то доползаю, а ты — на машине ездишь. Охереть.
— У меня работа далеко от дома.
— Вот я и говорю — охереть, — сказал Степан. — Ну-ка, давай еще по одной.
Они снова выпили.
— И так — каждый день, — сказал сторож. — Одно и то же, одно и тоже. Так надоело все, кто бы только знал. Каждый день — вставать, умываться, на работу идти, собак кормить… Ой, твою мать, — Степан зевнул, — как задрало…
Лосев промолчал.
— А ну-ка, давай еще по одной, — скомандовал Степан.
Они снова выпили.
— А знал бы ты, Костя, как здесь ночью херово… — Степан доел рис. — Вот и еда закончилась, — сказал он задумчиво. — Вроде и водка есть, а мне чего-то невесело. И компания есть — а все-таки скучно. Может, с бабой было бы лучше? А может… Может, Кость, мы что-то не так сделали, а? Только что было не так? Чего неправильно-то? А, Кость?
Лосев снова промолчал.
— Молчишь, — заметил Степан. — Ну и хрен с тобой. Пошел вот отсюда. Я ему тут душу открываю, а он… Иди на хер. Вали, вали отсюда! Иди в жопу, козел. Уроды… Господи, какие все уроды…
Степан лег на кровать и отвернулся к стене. Лосев помолчал, не зная, что делать дальше. Вдруг он почувствовал, что кто-то дергает его за штанину. Лосев посмотрел вниз: Милька вцепилась ему зубами в брюки и тянула вон из сторожки.
Степан тихо плакал в подушку.
— Прощайте, — сказал ему Лосев. — Извините, если я что-то не так сделал.
— Уходи! — крикнул Степан.
— Извините.
Лосев и вышел на улицу.